Написано по просьбе мамы маленького мальчика, которому дали надежду жить, но не дали жизни.
Мы часто не обращаем внимания или раздражаемся на события, которые не являются значимыми для нас самих. Ну потерял ребенок игрушку, отняли формочку в песочнице — ну что такого, да и вообще, нечего ушами хлопать. Подруга потеряла сережку — что реветь-то, подумаешь, рыдать из-за ерунды. Фильм грустный — ну сама виновата, нечего смотреть такие. Обманули мошенники на крупную сумму денег — так думать надо было раньше, что сейчас-то, слезами горю не поможешь.
Горе бывает разное, большое и маленькое, серьезное и почти без повода. Горе — это концентрация боли, которая никогда не уходит мгновенно.
Но есть такое горе, которое очень сложно понять и принять тем, кто никогда с ним не сталкивался. Горе матери, потерявшей ребенка, который умер внутриутробно, в процессе родов, через мгновение после или спустя несколько часов. Это очень индивидуальное горе, физиологически и эмоционально разрушительное. Женщина теряет не только ребенка, она теряет часть себя, прерываются очень интимно-трепетные отношения, вынашиваемые девять месяцев. Теряется целая жизнь, которой не дано произойти.
Какое оно, это горе?
Послеродовая общая палата в роддоме — не то место, где можно рыдать, впиваться зубами в подушку и надрывно выть от ужаса, беспомощности и полнейшей безвозвратности случившегося.
Вокруг новоявленные мамочки и новорожденные детки, в коридоре вчерашние подружки по дородовой палате. У всех свои тревоги и радости, но они все там, а она — здесь, в своем парализующем одиночестве и полнейшем непонимании случившегося.
Ее сыночка нет, ее мальчика больше нет и никогда не будет! Вчера еще был, толкался и крутился, а теперь внутри пустота и холод. Больноооооо!!!
Знаем ли мы, что чувствует мать, у которой умер ребенок? Что ей приходится переживать и как выживать в мире, который в один миг становится чужим и враждебным? И что усиливает переживания, а что утешает и позволяет дышать и жить дальше?
Я расскажу на примере одной девочки и по ее просьбе, которая вот уже несколько лет продолжает находится в этой горечи и боли. Она очень хочет, чтобы чужие и близкие люди узнали, что происходит, и научились поддерживать, а не ранить еще сильнее, загоняя в холод и полнейшее одиночество.
Горе потери — очень непростой процесс. Он наполняет человека болью, гневом, горечью, виной и огромным количеством мыслей на тему «а если бы я…, и тогда бы…». Это очень длительный процесс, он длится при самых идеальных условиях год, не меньше. Горе не проходит окончательно, но может превратиться при должной поддержке в светлую печаль, которая будет жить в душе и памяти всегда.
Есть несколько состояний, из которых человек никогда не сможет выбраться сам — это стыд, позор и горе. Многие из тех, кто пережил смерть близкого человека, возможно, будут возмущаться, что они-то справились САМИ и живут дальше. Но справились ли? Или перетерпели и замуровали воспоминания в небытии, перенаправили в хронические заболевания. И если вдруг кто-то напомнит или спросит, то встает комок в горле и непрошеные слезы появляются мигом. Значит, процесс еще идет, и горе не выплакано окончательно. И это разрушительное горе, которое в ТАКОЙ форме не имеет выхода.
Неутешенность и отсутствие права на утешение сопровождают горюющих людей.
Как же так?
«Не плачь, еще родишь!», «забудь, главное — сама здоровая осталась», «будут еще детки, оглянуться не успеешь, как снова с животом к нам придешь» — подобная «забота» сопровождает женщину в послеродовые дни в роддоме. Она вынуждена стоять в очереди на уколы или иные процедуры среди тех, мамочек, которые родили и готовы говорить про роды и новорожденного бесконечно. Лежать в послеродовой палате вместе с чужими новорожденными и их мамами. Где взять сил, чтобы не напугать будущих мамочек, ведь им еще рожать и кормить. От стресса может пропасть молоко. Где взять сил? Люди вокруг смотрят с жалостью в глазах, а еще больше — со страхом: «а вдруг и у меня могло быть так». Люди чувствуют боль, узнают про смерть и отходят в сторону, раздаются шепотки, многие отводят глаза и неловко замолкают, потихоньку отходя в сторону и стараясь уже не встать рядом в следующий раз. Круг отчуждения и одиночества пустил корни и начал разрастаться.
Потом похороны. Подготовка забирает остатки сил. Пройти через уговоры санитарок не забирать тело: «государство, милочка, позаботится, тебе не надо переживать. Не мучай себя, езжай домой, зачем вам лишние тревоги». Приходится буквально драться, чтобы отдали тело младенца. Потом — выбор гроба и одежды. Купить конверт для похорон тоже является испытанием: все вокруг в детском отделе уточняют пол и начинают радоваться и поздравлять с новорожденным. И тут мир снова рушится, ведь купить надо лучшее, в другом сыночку будет плохо. «Дышать трудно, это все происходит не со мной. Такого просто не может быть! А в морге жутко страшно, пришла удостовериться, что там не мой ребенок. Сынок не может там лежать, это не он, нет сил заглянуть в гроб, такого просто не может быть! Надо бежать отсюда, скорее бежать.» Отчаяние и снова боооольно!!
Слезы родных на кладбище, которых приходится утешать. А потом — жизнь, где нужно сойти за нормальную, чтобы не отличаться от других женщин. Водить старшего в школу и на кружки, смотреть на чужие коляски и прятать слезы от родных. Ибо «ну сколько можно уже слезы лить, уже хватит!». Чувствовать раздражение мужа и семьи через неделю или две после похорон. «Ну что за настроение, сколько можно, начни улыбаться, жизнь продолжается». Они устали реагировать на слезы. А желание лежать, свернувшись в комочек, встречается в штыки. «Ну займись делом, хватит лежать! Я тоже потерял ребенка, и ничего, на работу хожу». А еще приходится отвечать на вопросы знакомых про неслучившегося младенца, и снова играть «нормального» человека, изображать интерес к событиям и другим людям, поддерживать беседу. Накрывает безысходность и появляется огромное желание, чтобы все закончилось, желание спрятаться и не чувствовать. Одиночество и отчуждение входит в силу и занимает еще больше места.
Через время, у кого-то месяц или больше, встает вопрос про возобновление секса в семье, про необходимость обследоваться, про перспективы и еще одного ребенка. А в душе пустота, и вся внешняя суета не вызывает никакого отклика. Тело отдельно, женщина отдельно. Все, буквально все, становится неприятно — муж, его прикосновения. Секса не хочется категорически и внутри панический страх новой беременности. Старшие дети сильно раздражают, вызывают отторжение их желания и потребность в мамином внимании. Родители бесят до ненависти своими «утешительными» беседами о том, как в других семьях другие женщины родили после смерти одного ребенка еще пятерых, и жили долго и счастливо. А уж сколько про это по телевизору говорят! И все в итоге будут счастливы, и тебе надо. Нужно продолжать притворяться нормальной и улыбаться мужу, ребенку и родителям. А потом втихаря идти на кладбище к могиле, чтобы проверить, что ребенок был, что он не часть больной фантазии, и то, что ты чувствуешь, имеет право на существование. Каждый день идешь туда — проверить, подтвердить, поплакать.
Одиночество становится плотным и безразмерным, боль живет постоянным комком в груди и горле, на людей получается смотреть со стороны, как через стекло. Они там, я тут.
На этом, в общем-то, можно заканчивать историю; дальше — много столкновений с чужим жадным любопытством, пока отвечаешь на бесконечные вопросы врачей, чиновников, знакомых и друзей. Рождаются новые дети, и это заставляет еще острее чувствовать потерю. Нужно постоянно держать щиты, пока есть силы, а потом разрушаться, когда силы заканчиваются. Душа будет плакать и кровоточить, покрываться пеплом и льдом. У кого-то год, два. У кого-то — всю жизнь. Кто-то не выдержит сам себя и ринется во все тяжкие, кто-то с головой уйдет в работу, а кто-то родит ребенка и будет за него бояться вдвойне, кормить и тревожиться за двоих, — а вот любить за двоих не сможет, ибо несправедливо по отношению к тому, что ушел. Тут ведь главное — найти такое занятие, чтобы не хватало сил помнить, чувствовать и жить.
Страшная реальность, из которой нет выхода. Или есть?
Часто непонимание приводит к тому, что мы пробуем менять мир для человека, убитого горем. И не справляемся, не выдерживаем собственную беспомощность перед мощью безвозвратности потери. Кто-то пробует не вспоминать, кто-то — настойчиво и агрессивно встряхнуть или столкнуть с реальностью. Близким хочется вернуть обратно хорошее настроение и комфорт в семье. Кто-то начинает суетится и пытаться подарками и покупками отвлечь от тяжелых переживаний. Кто-то не выдерживает и уходит, бросает обвинения, что невыносимо жить рядом с женщиной, которая стала «отмороженной». Много сценариев, хороших и плохих, но ни один не работает.
И как же тогда быть?
Не каждая семья может проплатить отдельную палату, нет возможности уберечь женщину от стояния в очередях на процедуру, заставить всех не глазеть и не смотреть с жалостью. Мы бессильны изменить окружающий мир, мы не можем отказаться от забот и обязанностей. Будут и похороны, и расспросы, косые взгляды и шепотки.
Но одно мы можем сделать точно — мы можем открыть объятия и укрыть в них от всего мира ту, что потерялась в горе и одиночестве. Ту, что целый нескончаемый день была в этом одна и терпела изо всех сил, прикладывая сверхусилия, чтобы выдержать и не разрушиться. «Теперь тебе можно, не сдерживайся, я буду держать тебя крепко, плачь столько, сколько нужно, я буду рядом. Ты больше не одна. Мне непросто видеть твои слезы, слушать рыдания, я не в силах что-то изменить и исправить, но я буду тебя держать. И сейчас тебе можно не сдерживаться, плачь, пусть слезы льются». Горе невозможно выплакать в одиночестве, оно должно быть принято и утешено.
Чужое горе поднимает собственные страхи и тревоги. Заставляет чувствовать себя неловко в общении с людьми, потерявшими ребенка. Тревога заставляет искать слова, суетится и заботиться так, как кажется единственно верным и правильным. Но вы не сможете ничего изменить, как бы не старались. Попытки выдернуть из печали будут встречать сопротивление и отказ. Вашим действиям не будут рады. И тут нет вашей вины. Женщина, которая потеряла ребенка, просто не в силах принять ваш вариант поддержки. Она не сможет перестать горевать, даже если это разрывает вам сердце.
Нет нужды менять мир, нужны всего лишь объятья: не на всю жизнь, на время, даже время от времени. На 5-10-15 минут в день, на столько, сколько можно выдержать, но это должны быть разрешенные объятия. Это может быть муж, мама или папа, брат, невестка или двоюродный дядя; это может быть специалист-психолог, но и к нему можно приходить парой. Еще есть группы психологической поддержки и сообщества, где можно хотя бы видеть, как справляются другие, видеть, что справиться есть шанс.
Как такое выдержать?
Непросто. Первый три месяца — самое острое горе. Время само по себе не лечит — лечит время, которое одобрено мужем, партнером и семьей. Время на горе и переживания. Но горе, которое не запрещают, а утешают и принимают с женщиной в самом плачевном и неприглядном состоянии, утешается гораздо быстрее. Горе выплескивается сначала слезами, потом жалобами и мнительностью, потом — гневом на всех, кто мог что-то сделать и помочь и не помог, злобой на тех, у кого все получилось, и тоской и горечью, что не получилось у нее. Потом приходит вина, и ее тоже надо выплакать. Уговоры не несут облегчения — облегчение приносит возможность про это говорить. Возможность быть услышанной и сожаление: очень жаль, что так случилось и пришлось такое пережить.
А вот потом начнется выход, слез будет все меньше, все больше печали и разговоров о том, чего никогда не случится. Не случится первого зуба, не случится кормления грудью именно этого малыша, не будет утренников в детском саду и веселых дней рождений. Это начала прощания, это горе по себе без малыша, это выход к светлой печали и возможности жить дальше. Это сохранит семью целой, не позволит ей пойти трещинами.
Укройте вашими объятиями и просто подержите крепко-крепко, слезы не бесконечны, они заканчиваются.
«Сыночек, ты мой второй ребенок, я навсегда останусь твоей мамой. Для тебя всегда есть место в моем сердце. Я буду про тебя помнить всегда. Я печалюсь, что так много не случилось с нами, и твоя жизнь закончилась не начавшись. Мне так жаль. Я тебя очень люблю. Я расскажу твоим новым брату и сестре, что у них был старший брат, который не родился. Где бы ты ни был, смотри на нашу жизнь с одобрением, ведь ты там, а мы здесь, но в душе мы всегда вместе!»
Берегите себя. И мир вашей семье и дому.
Светлана Нерода
Часть вторая. Рекомендательная.
Горе — это процесс, который очень сильно влияет на нас. В горе очень много чувств, мыслей и действия, которые наполнены такой разрушительной силой, такой остротой, что просто нет возможности справиться. И наша психика начинает защищаться от разрушения.
Горе имеет свое развитие, от очень острого к светлой печали. И этот процесс может идти годами, но человек может и просто застрять в нем.
Я расскажу о том, что может помочь, облегчить процесс проживания горя. Расскажу на уровне идеи, а не конкретных советов. Решайте по возможности, что из сказанного реально сделать. И тут скорее важно ваше понимание, для чего и из-за чего нужна та или иная поддержка.
Горе начинается с осознания случившегося, но осознать смерть части себя, смерть своего ребенка очень больно и страшно. Психика защищается от боли такой силы и включает защиты. Женщина начинает жить в новой реальности, где сознание фиксирует происходящее, но не верит, а чувства заморожены. Она наблюдает за жизнью как бы со стороны. Любое столкновение с реальностью заставляет в буквальном смысле разрушаться.
В таком состоянии очень неполезно оставаться одной, но и среди людей быть очень травматично. Тут может помочь отдельная палата, можно попробовать взять домой под расписку и приезжать только на послеродовые процедуры. Но важно не оставлять в одиночестве. Просто быть рядом, делать свои дела, но в пределах одного пространства. Расскажите, что вы рядом, и если понадобитесь, вас можно позвать. И самое главное — не пробуйте навязывать утешения, разговоры, навязать рассказы о том, что все будет хорошо. Просто будьте рядом. Очень помогают слова: “Очень хочу тебя обнять, иди ко мне. Ты не одна. Я с тобой”.
Дальше у нашей психики включается режим отрицания ситуации. Женщина ощущает своего ребенка как живого. Сознание просто отказывается принимать иную реальность. И поэтому выбор гроба и одежды для похорон будет таким, как если бы выбирали коляску или кроватку. С позиции удобства и качества материалов. Тут важно понимать, что выбор идет как будто живому ребенку! Это не потому, что нет понимания, не глупость, — это работа нашей психики. Это способ выдержать и не разрушиться.
Рекомендация: если есть возможность, организовывайте процесс похорон без принудительного участия женщины в горе, но и не отстраняйте полностью. Достаточно присутствия в морге и на кладбище. Не пробуйте вернуть человека в реальность. Хотя я понимаю, как сердит такое поведение. Но это временно, это способ не сойти с ума.
Небольшое отступление. Обычно при роддомах есть психологи, который умеют работать с травмой. Почему-то про них редко говорят и еще реже предлагают их услуги. Узнавайте в вашем роддоме — возможно, у вас будет поддержка специалиста.
И еще один момент. Отчего-то сама процедура похорон младенца, который умер в родах, не имеет четкого регламента. Государство заботится и кремирует тело младенца, прах хранится 3 месяца в центральном морге. И часто родные теряются между горюющими родителями и ситуацией в целом. Санитары уговаривают не спешить и не переживать, что все будет хорошо. Но вы можете сами решить, как хоронить ребенка. Компании, проводящие ритуальные услуги, могут помочь с процессом.
Похороны. Тут очень важно понимать, что есть огромная разница в похоронах прожившего долгую жизнь человека и младенца, которому жить не пришлось.
И чем меньше формальностей, тем проще родителям пережить сам процесс. Необходимость вести беседы с родственниками, принимать сухие соболезнования тут скорее мучает, чем дает поддержку.
После похорон начинается жизнь сквозь пелену боли, мыслей и метаний. Очень непросто сталкиваться с вопросами и поздравлениями окружающих людей. Кто-то из жадного любопытства, кто-то по незнанию влезает снова и снова с вопросами, утешениями и убеждениями в хорошем будущем.
Чем тут можно помочь? Можно сказать горюющей жене, дочери или сестре, что сейчас многие будут задавать вопросы, будут делать еще больнее и сталкивать с потерей. Что даже страшно представить, как будет тяжело с этим сталкиваться. Но важно напомнить, что она не одна, вы рядом и всегда готовы укрыть, спрятать и держать крепко-крепко.
Про возможность прийти в обнимку, жаловаться и плакать, придется говорить часто, возможно, не один раз в день. Жалеть.
И тут есть момент, он очень сложный. Как дать информацию знакомым и друзьям о вашем горе? С одной стороны, горюющим хочется спрятать эту информацию, с другой — все будут спрашивать и волновать своим сопереживанием. Это то, что стоит обсуждать, буквально проговаривать, как и что говорить в ответ на вопрос. Стоит ли оповещать или не стоит; если да, то в какой форме. Это болезненно, но очень важно.
Далее можно добавить поддержку специалиста, который умеет работать с травмой, группу поддержки переживших утрату или просто сообщество в соцсетях, где девочки делятся своей болью друг с другом. Это не замена вашему участию — это еще один вариант помощи в проживании горя.
Очень раздражают ситуации, в которых люди не знают, что сказать, видно, как мучаются в попытке как-то облегчить, подбодрить. Такую поддержку принимать тяжело от слова совсем. Но что буквально проливается лечебным бальзамом — это слова или действия, которые формируют память о ребенке. Он был, и это часть реальности. Тут подойдет любое движение души. Поставленная свечка в церкви, посаженное дерево, вышитый ангел. Память о ребенке, которую вы готовы даже мимолетно разделить с родителями — один из самых замечательных видов поддержки. Но только если есть желание, ради формальности не стоит. Разница очень остро ощущается и причиняет боль.
Дальше — разговоры о том, что могли бы сделать и не сделали. Злость на весь мир. Метания и много вины. Это важно просто выдержать. Не уговаривать, не убеждать, что все не так. А просто слушать и обнимать. Вытирать слезы и плакать вместе. Такие метания — способ психики осознать реальность.
Вопросы возобновления секса, вопросы о будущих детях — это вопросы, которые могут как отвлечь, так и загнать в одиночество и обиду. Разговоры про это очень индивидуальны. Просто постарайтесь не давить. Вы можете обозначить интерес, но решение оставьте за женщиной, по ее готовности к этому разговору и процессу.
Чужое горе выглядит бездонным, кажется, что тоска и тяжесть не закончатся никогда. Но это не так. Год, всего лишь год, и человек снова сможет улыбаться. Не значит, что перестанет болеть душа, и уйдет печаль: она теперь навсегда поселится в душе, там, где определено место ушедшему ребенку. Но острое горе выйдет в светлую печаль. Но только если горе не было причиной агрессии и раздражения близких людей. Поддержка, забота, готовность выдержать слезы и переживание, возможность не быть “нормальной”, а грустить и думать о потере, и все это с любовью и одобрением позволят вернуться в жизнь, к семье и к душевной гармонии и балансу.
Надеюсь, эта информация вам чуточку поможет понять! Сил вам справиться!
